Мнение: Булгаков. путь мастера
Надо сказать, что у меня отличные отношения с Булгаковым-писателем. И крайне спорные отношения с Булгаковым-человеком. Мне очень нравятся его произведения, неважно, пьесы это типа «Ивана Васильевича» или монументальный шедевр «Мастер и Маргарита», в своё время сильное впечатление произвела «Белая гвардия». Втянувшись в булгаковскую вселенную, развивавшуюся от трагичных переломов истории сквозь декадентский морфий через сатирические заметки о мещанской публике двадцатых годов прошлого века к Покою, дарованному после погружения во Свет и во Тьму, я заинтересовался личностью писателя, его биографией. По возможности, биографией подлинной, не той, собранной из шуток и небылиц самого Булгакова, его окружения и его фанатов.
И оказалось, что до конца воспринять Булгакова-человека в восторженном прославлении я не могу, увы. Это не значит, что он был плохим человеком, упаси Господи. Надеюсь, в глазах общественности это не значит, что плохой человек – это я. Просто Михаил Афанасьевич…как бы это правильно сказать… в реалиях молодого советского государства он до самой смерти оставался чужаком. Таков удел сотен тысяч людей той эпохи, не смирившихся с революцией. При этом у Булгакова постоянно проскакивает если не надменность по отношению к «пролетариям», вдруг захватившим власть, то уж точно непонимание этих «низших слоёв общества»; отсюда и постоянные конфликты с новыми «гегемонами», и высмеивание их, и всякие Аннушки и прочие Швондеры, возникающие на фоне плохо скрываемой обиды на то, что его, сына профессора, медика, интеллигента, уравняли с не пойми кем. Мучается от этого профессор Преображенский. Часть той силы, что вечно хочет зла, но вечно совершает добро, наказывает чинуш, управдомов, и, самое главное, критиков и прочую литературную элиту, следящую, чтобы советские писатели сочиняли идейно правильные книги, а не всякую белогвардейщину и пилатчину.
Есть у Булкагова ещё одна не принимаемая мною черта: провозгласив устами Дьявола заповедь «Никогда ничего не просите!», сам Михаил Афанасьевич в московской своей жизни всё время что-то просил. То постановку, то новое жилье (впрочем, умел писатель и над собой поиронизировать, вложив в уста Воланда фразу про квартирный вопрос, испортивший москвичей), то работу в Художественном театре. Да чего уж там, умудрился задолбать даже самого Сталина, а это в те годы было под силу только очень одарённому, талантливому человеку, ценность которого для страны Иосиф Виссарионович считал великой. Звонок Сталина Булгакову – исторический факт (хотя и оспоримый, прямых свидетельств этому нет), чего не скажешь о «босом» визите писателя к вождю и о последующей примерке наркомовских сапог. Эт байка, которую Булгаков травил друзьям, кстати, показательный пример для тех, кто уверен, что за анекдоты и слухи про вождя тут же ждала кара в виде чёрного воронка. Но именно с этой неправдоподобной, анекдотичной сцены Алексей Трошин и начинает вместе с соавтором Марией Шамовой свою графическую версию биографии писателя. Трошина уже можно смело назвать «художником определённой эпохи», его «Диптих» и «Веймарские сны», по сути, есть воплощение страшного и мечтательного начала двадцатого века, в эту концепцию «путь Мастера» тоже вписывается, но уже с другой идеологической стороны. Жизнь Булкагова здесь представлена в виде ч/б калейдоскопа из портретов, цитат, адресов, дневниковых записей и письменных строк, из личных высказываний и слухов, из образов реальных исторических деятелей и выдающихся русских писателей. На всё это сам Булгаков глядит с лёгкой иронией сквозь монокль, как на своей самой известной фотографии, на которой он выглядит чистым пижоном, что окончательно закрепляет за ним образ «человека не этой страны». Это образ аристократа, дона Кихота, который готов предложить мужу своей любимой женщины дуэль, лишь бы быть рядом с нею. Кстати, ещё один поступок, который бросает тень на Булгакова-человека: это романтично, объяснять потом «высшим предназначением» развод и брошенного мужа с детьми, но всё равно, как-то выглядит не очень.
Подобная техника комбинирования в кадре всего материального и исторического позволяет составить портрет эпохи, чтобы уже внутри него исследовать место героя, человека с обложки, в этой эпохе. Этим и занят Алексей Трошин, постоянно противопоставляя Булакову писательскую и партийную элиту и регулярно используя образ Сталина, который – внезапно – не тиран, а образованный человек, понимающий литературу и её сверхзадачу в обществе. В графромане много сталинских цитат, в том числе и знаменитое письмо драматургу Билль-Белоцерковскому, добивавшемуся запрета постановки «Дни Турбиных». Жаль, что письмо не вошло целиком, в нём очень много дельных замечаний, которые крайне актуальны и в наше время, особенно третий параграф, начинающийся с вопроса «Почему так часто ставят на сцене пьесы Булгакова?»; кому-то из МинКульта точно следует это прочитать, жаль, что там все поголовно ненавидят Сталина и боятся его же как огня. Приведены и резкие нападки на Булгакова Маяковского (которого Михаил Афанасьевич всё равно уважал) и Замятина (в последствии близкого друга), есть сцена общения с Горьким, выступающим в роли могучего старца. Но этому «слогу революции» противопоставляется Салтыков-Щедрин, оказавший на Булгакова особое влияние, Гоголь, а также Ницще - авторы, формировавшие мировоззрение юного Михаила.
Весь этот калейдоскоп образов, аккуратно вырванных из огромного пёстрого полотна под названием «История», аккуратно сложен в жизненный путь героя: от беззаботного детства через мрак киевской революционной смуты в московские квартиры и кабинеты чиновников, где Михаил искал Свет, но не смог найти даже Покоя. От трагедии страны к личному счастью; да, тому самому спорному с точки зрения других людей, но вдохновляющему браку с Еленой Сергеевной. Отношения их показаны очень возвышенно, они по-старинному галантны и, в то же время, чуть ли не по-детски, в чём-то даже по-книжному наивны. Если бы не они, Булгаков остался бы театральным автором и создателем «Белой гвардии», гениальной, но тяжелой книги. Но любовь плюс какие-то дьявольские стечения обстоятельств и блеск посольского бала накануне Вальпургиевой ночи сделали его творцом «Мастера и Маргариты», наделив его этим самым статусом Мастера. Значит, так было нужно.
В отличии от других работ Трошина, «Путь Мастера» лишен иных цветов, кроме белого, чёрного и серого, даже акварель тут темная, соединенная с простыми карандашами в довольно минималистичных, а подчас и очень реалистичных образах. Леттеринг тут нарочито рукотворный, художник экспериментирует с разными почерками, стараясь передать манеру письма разных людей. Основная идея видится так: жизнь и творчество писателя прочно связаны, одно постоянно влияет на другое и это закономерно, совпадений быть не может; словно какая-то сила всё это приводит в движение и неважно, как эта сила зовётся, Воланд или Сталин. Идея не нова, но к биографии Булгакова подходит идеально. Издательство «Alpaca» продолжает нести «культуру в массы», это очередной его проект, посвященный русским классикам первой половины двадцатого века (до этого выходили биографии Маяковского и Ахматовой). Графический роман вышел в твёрдом переплёте с лаковым тиснением. Формат 220х150мм, 104 страницы, тираж не указан.