Мнение: Светлана и Людмила
Мы живём в такое странное время, когда, окинув беглым взглядом обложку этого комикса, хочется автоматически встать на защиту русской классики и спросить: «Так, а куда Руслана дели? Откуда Светлана взялась?». Но потом, приглядевшись, с облечением понимаешь, что с русской классикой всё в порядке, это просто мир вокруг немного сдвинулся с привычного места, оттого и лезут в голову всякие опасения. Во-первых, это комикс от издательства «Альпака», которое эту самую классику вовсю продвигает в широкие массы. Во-вторых, имя на обложке уже говорит о многом. Василий Жуковский. Человек, биография которого заслуживает отдельного рассказа. Поэт (основоположник романтизма в русской поэзии, в представленных произведениях это прекрасно проявлено), переводчик, педагог, критик, наставник цесаревича Александра Николаевича, тайный советник, автор слов государственного гимна «Боже, царя храни!», переводчик гомеровской «Одиссеи». Но главное, на что делают упор, рассказывая о Жуковском в школе на уроках литературы, это то, что Василий Андреевич был учителем Пушкина (как тот сам не раз заявлял), другом и наставником, повлиял на его развитие как поэта. Бесспорный факт, хотя бы потому, что моя учительница по литературе была на сто процентов уверена, что строчки «Раз в крещенский вечерок девушки гадали, за ворота башмачок, сняв с ноги, бросали» принадлежат перу именно Александра Сергеевича; уж больно и стиль его, и ритм, и темп, и обращение к народным мотивам, etc. На самого же Жуковского влиял немецкий романтизм восемнадцатого века с его обращением как к сентиментальности, так и к тёмному мистицизму, что очень точно отражено в двух балладах (как назвал их сам Василий Андреевич), «Светлана» (1813-й год) и «Людмила» (1808-й).
Эти два произведения по воле автора адаптации Петра Кодирова и художницы Арины Филипповой было решено объединить в одно произведение. Не спешите ругать творцов за этот «литературный mash up», для данного поступка есть логические и творческие обоснования. Эти баллады в целом схожи в сюжетном плане: в обоих случаях перед нами истории девушек, которые ждут своих возлюбленных из «дальних походов» (т.е., с войны), ничего не знают об их судьбе, не получают весточки, переживают и горюют. Но дальше истории разбегаются. У Светланы дурное видение – лишь сон… но, поскольку приходит он к девушке в крещенскую ночь, наверняка пророческий, а, значит, рано приписывать истории счастливый конец. Хотя автор прямо говорит об этом строками «Лучший друг нам в жизни сей вера в провиденье. Благ зиждителя закон: здесь несчастье - лживый сон; Счастье - пробужденье». В случае Людмилы описан лютейший хоррор, без шуток. Если вам кажется, что в русской классике нет пронизывающе-жутких историй (хотя, а как же «Семья вурдалака» Толстого или «Вий» Гоголя?), дождитесь той самой крещенской ночи, зажгите свечу и перечтите эту балладу не торопясь, проникаясь происходящим. Незабываемые ощущения гарантированы. Жуковский выводит простое, но страшное уравнение «любовь=смерть», наполняет историю образами из европейских страшных сказок и стихов (сцена скачки на лошади сквозь ночной лес в компании потустороннего существа явно отсылает к «Лесному царю» Гёте, которого как раз и переводил Жуковский), а также привносит сюда деревенские байки про гробы, свадьбы мертвецов и восставших покойников.
Несмотря на то, что Светлана и Людмила впервые вместе оказываются на обложке этого комикса, художница прокладывает между ними чёткую границу, если хотите, графический водораздел. Светлана связана с символикой и цветовой гаммой зимы, тут и хрупкость прозрачно-голубых оттенков, олицетворяющих снег и лёд, и обязательные для Крещения деревенские гуляния, колядки. В общем, цвет Светланы – синий, контрастирующий лишь с водопадами её золотых волос. Людмила окутана неспокойным красным светом, представляющим собой затухание поздней осени, кровавую Луну, инфернальные оттенки, будто через зеркала и гадания в наш мир проникает что-то или кто-то с «той стороны» и уже нельзя понять – главной героине так уж точно, - где реальный, «божий мир», а где ад. Из которого то выглядывает «чёрный человек» Светланы, то выпрыгивает страшный… ракшас из индуистских мифов?! В любом случае, существо беспокойное, жуткое, с улыбкой, открывающей ему дорогу в ваши ночные кошмары. Да, пора уж сказать о том, не «что» нарисовано, а «как». Одно слово будет обязательным: Бесподобно. Многоплановый, сложный рисунок Арины очаровывает с первых же кадров. При этом его сложно описать, т.к. в него заложено очень много. Некая лубочная вычурность, будто бы все эти наряды, кокошники и убранство интерьеров Филиппова взяла с декораций и костюмов какой-нибудь максимально пафосной постановки Большого театра, в любом другой случае вызывала бы вопросы и недоверие, но только не в случае «Светланы и Людмилы». Здесь это чистый стиль, в котором дух народных сказок и метафоричность Традиции переплетается с современными комикс-тенденциями, когда яркий, броский рисунок зачастую превалирует над самим содержанием и полностью захватывает внимание читателя множеством деталей, сложенных в гармоничный узор. Да, театральность тут тоже заметна, но это театральность работ Ивана Билибина и Альфонса Мухи, помноженная на символизм народных художественных промыслов. Как-то так. На самом деле, это надо увидеть. А что касается прочитать… Оригинальный текст Жуковского в комиксе подан фрагментарно, в основном в качестве прямой речи персонажей, так что первое желание, посещающее вас после прочтения комикса – это перечесть или открыть для себя впервые первоисточник. Он этого заслуживает однозначно.
Хочется выразить благодарность создателям комикса и «Альпаке» за то, что они обратили внимание на классические, но, увы, не столь известные (как минимум, в рамках школьной программы) современным подросткам и людям более старшего возраста произведения. А за визуал хочется благодарить безостановочно. Банальная уже фраза, но «Когда вас спросят, а, почему, собственно, эти ваши комиксы называются «девятым искусством», можете показать вопрошающему вот это» в данном случае представляет собой рабочий, убедительный аргумент. Комикс издан в формате сингла, здесь 20 страниц на скрепке, тираж не указан. Часть тиража доступна в вариантной обложке.