Мнение: Берсерк. Том десятый
Тёмная башня в мировой литературе стала приметным символом, сакральной целью для множества персонажей, местом кульминации. Роберт Браунинг в конце девятнадцатого века опубликовал поэму «Чайльд-Роланд дошел до Темной Башни» (заголовок которой был вдохновлён Шекспиром и «Песней о Роланде»), потом эту тему подхватил Стивен Кинг со своим opus magnum, а до них и после десятки авторов посылали героев на поиски этих самых башен и штурм крепостей. Вот и Кэнтаро Миура в десятом томе «Берсерка» использовал этот литературно-героический архетип: Гатс, маниакально стремящийся найти Каску (делает он это явно с целью заглушить чувство вины за то, что два года назад оставил её одну и сбежал), буквально прорубает себе путь к башне через ряды воинов отряда Святых Рыцарей Ордена Железных Цепей (демонстрируя фирменный приём «четыре взмаха мечом – четыре трупа», который производит на местное население и самих рыцарей неизгладимое впечатление, усиливающее ужас, связанный со слухами о Чёрном Мечнике), через толпы сектантов и чудовищ, которые обязательно воспользуются «прорехами в вере» простого люда и полезут наружу, заставляя клеймо на теле Гатса гореть. Я хотел вместо слово «наружу» написать «на свет Божий», но проблема в том, что средневековый Мидленд по Миуре меньше всего под это определение подходит. Бог точно оставил это место. Да и был ли он вообще здесь в том привычном виде, в котором нам представили его священные писания? Ведь даже апостолы здесь – «элита» местного Ада, его аристократы, наделённые силой и властью, а существа, одарённые крылами ангелов, имеют крайне сомнительные взгляды на справедливость, они больше фанатичные маньяки с руками, залитыми кровью. Надеяться на Бога здесь – глупо. Только на меч. На пушку в протезе левой руки. И, как ни странно, на верных друзей, которых у Гатса становится больше.
Диспозиция на начало десятого тома такова: Каску, чья «блаженность» вкупе с магическими силами превратила её среди местных поклонников нечестивого божества в ведьму и жрицу, скрывается среди «военно-полевых» жён, девушек, безусловно, лёгкого поведения, но сильных характеров. Одна из них сестра Лука – пример редкого положительного персонажа в саге Миуры, она смела, тверда, думает о том, как спасти близких. Сестра Нина… сложно сказать, что она противоположность Луки, скорее, эта белокурая девочка, ещё недавно участвовавшая в разнузданных ритуалах, воплощает в себе глубоко человеческие чувства и качества, царящие при отсутствии сильной воли: страх, ужас при виде насилия, обреченность, тесно связанную с глубинным желанием выжить любой ценой, при этом избежав боли. Нина совершает предательство, но в той ситуации, когда её трудно в этом упрекнуть, и не такие ломались в первые же секунды. Леди Фарнезе рвётся в бой, рубит еретиков в пещере, сопротивляется толпам местных зомби, но замирает и начинает дрожать каждый раз, когда кто-то произносит фразу «Чёрный Мечник». Вопрос в том, что вызывает эту дрожь: жажда мести, стремление выполнить задание или отвратительные, но волнующие воспоминания о ночной погоне и о том, как Фарнезе елозила по мечу Гатса, пробудив в себе что-то очень глубокое и греховное. Это что касается прекрасных дам. Тем временем у Чёрного Мечника появляется верный, амбициозный, смелый, болтливый последователь Исидро, для окружающий просто «обезьяна» или «это что ещё такое?». Мелкий парнишка-сирота оказывается далеко не промах, считает, что может многому научится у Гатса и очень быстро доказывает свою незаменимость, когда спасает сначала Каску, а потом и своего наставника. Исидро, кстати, отвечает в «Берсерке» за комичность, в реалистичном мире Миуре явно был нужен персонаж, который бы делал смешные рожи, большие глаза и вёл себя как герой подростковой манги. До этого подобная роль отводилась Паку.
Это могла бы быть одна из историй о необоснованных зверствах инквизиции. Проблема в том, что у Миуры невинных жертв религиозных фанатиков нет, местное население, страдающее от чумы, голода и произвола аристократии, нашло себе новый предмет поклонения, существо с козьей головой. Во имя него устраиваются оргии, приносятся жертвы, оно жаждет найти себе верховную жрицу. Так что с точки зрения инквизиции тут реально дел невпроворот. Дела эти именуются «колесование», «сажание на кол», «прижигание», специалисты, сами выглядящие как монстры, вгоняют в плоть крючки, рвут ногти, раскаляют Железную Деву, аккумулируя насилие по максимуму. Оно пропитывает воздух, землю, воду, превращая окрестности крепости Альбион в мёртвую зону, которую постепенно заполняют «прорастающие» из этого нескончаемого кошмара монстры, существа причудливых форм, порождённые будто бы в пылу горячечных кошмаров, пробивающиеся из недр гнойными нарывами зла. Пока Гатс рубит всё вокруг (как ни странно, всё чаще натыкаясь на противников, которые могут оказать ему хоть какое-то сопротивление, не силой, так хитростью), загадочный всадник с черепом вместо головы разъезжает на закованном в латы коне по этой мёртвой зоне и рассказывает выбранной им Луке очередные пророчества, в которых слова утопают в сюрреалистических пейзажах, своей атмосферой напоминающие полотна Здзислава Бексинского. Как и любые пророчества, эти не содержат ничего хорошего, они полны апокалиптической безысходности. Да и в самом конце книги, в аннотации к одиннадцатому тому, Мозгус обещает, что дальше будет только интереснее.
При всём этом градус жестокости и откровенности, раздутый до максимума в девятом томе, здесь, по пороге кульминации арки «Приговор», несколько снижен. Вряд ли Миура решил пощадить особо впечатлительных читателей, просто разгоряченный экшен и быстрый темп сюжета оставляют для всего этого чуть меньше места. Но это не значит, что манга не может шокировать, с этим проблем нет. Мир «Берсерка» - натуральный ад, в котором даже взывание к Господу не приносит облегчения. Но как же интересно за этим адом наблюдать, наталкиваясь на разные характеры, истории, трагедии… Юбилейная часть тёмной саги издана «Xl Media» в твёрдом переплёте с глянцевой суперобложкой, формат 160х220мм, 466 страниц, тканевая закладка. Тираж не указан, книги отпечатаны в Китае.